Испарение
Мои первые
поездки в Москву были райскими. Затем что-то случилось,
со мной и с Москвой. Сперва я начала замечать свежие
трещины в стенах особняков в центре столицы, в прежние
времена поддерживавшихся в безукоризненном состоянии.
Затем я заметила пропажу отдельных исторических зданий.
Затем – целых кварталов. Фактически, вся столица начала
испаряться, вместе с прежними москвичами. Горожане
теперь выглядели гостями в собственном доме. Безвкусные,
чудовищно уродливые бетонные подделки начали заменять
старую архитектуру, и не где-то на окраинах, а в самом
сердце Москвы. Я все больше ощущала удушье, духовное и
физическое, беспрестанно чихая и кашляя на московских
улицах. Еще оставались оазисы: музеи, картинные галереи,
храмы, книжные магазины, и я бегала от одного к другому,
по пути стараясь не вдыхать слишком глубоко.
Это не могло продолжаться бесконечно. В мою последнюю
поездку в Москву я постыдно провела почти все ее десять
дней в нашей квартире, пытаясь успокоить нервы красным
вином. Снаружи был кошмар уродства и удушья. Все, что я
видела за эти дни, были выставка икон монахини Иулиании
в Андрониковом монастыре, да два городка, Зарайск и
Коломна. Мои друзья отвезли меня в Зарайск, т.к. я давно
уже хотела увидеть родной город Анны Голубкиной, важного
для меня скульптора. Город был в запустении, но
несколько пожилых энтузиасток заботились о музее, бывшем
доме семьи Голубкиных. Коломна, о красоте которой я была
наслышана от моего деда, встретила меня очень красивыми
в своей утонченности храмами над рекой и некоей
огромной, уродливой стеклянной формой рядом – нечто
вроде полураздавленной медузы, лежавшей в зеленой траве.
"Это Ледовый Дворец", – сказала моя подруга, "Да, они
испортили вид, но все нормально." "В России все хорошо",
– строго добавила она, заметив мою реакцию. По-видимому,
в ее глазах я уже была иностранкой.
Тогда я еще не знала, что в Андрониковом монастыре, где
я восхищалась иконами монахини Иулиании, уже было
наполовину
разрушено кладбище и сооружен памятник над якобы могилой
св. Андрея Рублева. Неподалеку был выстроен ресторан.
Это был тот самый монастырь, который мои учителя в
художественном училище с энтузиазмом когда-то помогали
восстанавливать.
Да, конечно, я не знала почти ничего, когда я приехала в
Москву в последний раз три года назад. Все, что я знала,
было ощущение густеющей обреченности в воздухе и
невозможность дышать. Я покинула мой родной город,
будучи в шоке от себя самой: за все эти десять дней я ни
разу не выбралась к Литургии.
далее
к оглавлению
|