“Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет”.

 

 

 

Пояснение: в моей работе я использую термин “вектор оставленности”. Этот вектор противоположен вектору привязанности и любви. Данные векторы присутствуют во всех человеческих действиях: векторы любви держат сотворенный мир вместе; векторы оставленности его разрушают. Иисус Христос – максимальный вектор любви, сама Любовь.

 

 

Нечто вроде знамения

 

Вчера, после Мессы в крошечной католической церкви, у меня случился странный опыт. Декларация “Fiducia Supplicans”, разрешающая благословлять гомосексуальные пары[1] , вызвала у меня туманные мысли o “мерзости запустения”. Я словно бы мысленно увидела пару гомосексуалистов, стоящих здесь, в церкви (их силуэты на фоне витражей с изображениями Иисуса Христа, Богоматери, св. Иосифа и других святых и ангелов) и благословляющего их священника – и эта картина была абсолютно безумной. Я попросила Господа о вразумлении или знаке относительно “мерзости запустения”, потому что я боялась принять мои мысли за Его. В то время, как я молилась после Мессы, произошло нечто невидaнное: мальчик лет пяти, сын "католиков-традиционалистов", въехал в храм на... велосипеде! Он проехал прямо к алтарю и, словно бы этого было недостаточно, поднял свой велосипед, поставил его в алтарь и принялся кататься вокруг престола[2]. Его мать вбежала в храм вслед за ним, но недостаточно быстро для того, чтобы предотвратить его "въезд" в алтарь. Она звала его, но он не обращал на это никакого внимания, продолжая кататься за престолом с нахальной улыбкой на лице, так что матери пришлось вытаскивать его из алтаря силой. Я не слишком хорошо видела, как она она это сделала; для меня главным был странный въезд в храм, а затем - катание вокруг престола.

 

Оборачиваясь назад, я думаю, что это было нечто вроде знамения – конечно, не мальчик как таковой был “мерзостью запустения”, а то, что его действия могли относиться только к не-алтарю и к не-церкви. Если бы он просто вбежал (а не въехал на велосипеде) в алтарь, чтобы что-то рассмотреть (как это иногда случается; например, маленькие дети периодически пытаются вползти в алтарь во время богослужения), это было бы совсем другим, довольно нормальным, событием. Но нет, он катался в алтаре, словно бы это был не алтарь и не храм.

 

Сегодня, когда я опять пошла к Мессе, у меня было тяжелое, но отнюдь не туманное, чувство. Я ощущала некое темное присутcвие, в углу алтаря или в Церкви как таковой. Это снова была та самая не дающая мне покоя “мерзость запустения”. Я опять мысленно увидела гомосексуальную пару, благословляемую перед алтарем. В сегодняшем Евангелии читались слова Христа “[любой], кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.” Эти слова словно бы ударили меня. "Волю Моего Отца"! Внезапно я ощутила, что недавнее действие Католической Церкви, публикация документа, разрешающего (читай: “обязывающего”) благословлять однополые пары и нарушающая волю Бога как она выражена в Божественном откровении (Писании и Предании) сводит на нет все, что происходит в церкви. У меня было сходное, но не столь сильное чувство после обнароднования государственной комиссией множества фактов сексуального насилия над детьми и его покрывательства в местной епархии в прошлом – и, самое главное, встреченного мертвым молчанием пастырей и прихожан. Одно из ощущений, перерастающим в уверенность, было, однако, идентичным: я ощущала, что служение Мессы священником и прихожанами как ни в чем ни бывало, как раньше, словно бы не было ни обнародования позорных фактов сексуального насилия над детьми, ни позорной “Fiducia Supplicans” – т.е. притворяясь что все в порядке и не обронив ни слова о том, что происходит – это молчание словно бы опустошало Мессу, в каком-то смысле делало ее нереальной. Я почувствовала тошноту и начала думать, была ли теперь Евхаристия реальным Телом и Кровью Христа. Мне стало ясным, что только открытое “нет” “Fiducia Supplicans” местной церкви могло бы меня успокоить относительного реальности Тела и Крови – я имею в виду не доктрину, а реальность Евхаристии в каждой церкви, хранящей молчание о “Fiducia Supplicans”.

 

 

Святое расщепление

 

Наконец-то я, кажется, поняла, что есть“мерзость запустения”, в храмах Святого Духа. Мерзость запустения не может быть достигнута посредством ясного и прямого отрицания воли Божией, выраженной в Его словах, а затем делания того, что хочется. Мерзость запустения – это громкое чтение этих самых слов в Церкви, целование Слова т.е. содержащего их Евангелия, их проповедь, причастие Слову т.е. Христу в Евхаристии, а затем делание того, что хочется, в окольной, лживой, предательской, форме в той же самой Церкви – например, насилие над детьми или благословение однополых пар. Это + и - которые производят 0, ничто, запустение в храме Святого Духа и всей Церкви.[3]

 

Это уже было. Мы причастились, а затем приняли оскверненную абортом вакцину[4], затем проповедовали против абортов и использования клеток человеческих эмбрионов, называя сие действие “злом” и омерзительным насилием над “бепомощными человеческими существами”, затем снова принимали вакцину, сделанную с использованием клеток тех самых человеческих существ, а затем проливали слезы в День “Святых невинных”[5] и так оно и идет, без конца. Мы не каялись, потому что если бы мы каялись, то это стало бы признанием нашего греха извлечения пользы из убийства “беспомощного человеческого существа” и если бы мы признали это, нам стало бы гораздо сложнее принимать греховную вакцину и более того – проповедовать против абортов, потому что если мы с готовностью принимаем плод абортов, tо как же мы можем проповедовать против них? И это именно то, что Католическая Церковь и сделала, и не только Католическая, но и Православная и другие Церкви во время COVID-19, за некоторыми стихийными исключениями на местах.

 

Аналогично, если мы распознаем отклонение от биологической нормы (согласно естественному закону) и греховность (согласно Писанию) гомосексуальных отношений – как это всегда было в учении Церкви и Древнего Израиля еще до создания Нового Израиля – то мы можем либо назвать грех “грехом” вслух, а затем благословить гомосексуалов, дабы благословение помогло им в покаянии и борьбе с их грехом. Либо мы можем пересмотреть учение Церкви, решить, что оно ошибочно и затем благословить гомосексуальные отношения как весьма хорошие в глазах Бога. Пока Церковь признает и учит, что гомосексуальный секс является грехом, она не может благословить гомосексуальную пару. Аналогично, Церковь не может учить, что брак – это союз исключительно мужчины и женщины и в то же самое время благословлять гомосексуальные пары, потому что эти два действия взаимно исключающи, точно также как проповеди против абортов и использования клеток человеческих эмбрионов исключают “благословение” оскверненных абортом вакцин.

 

Я не собираюсь опровергать здесь главнейший аргумент пропонентов благословения однополых пар в Католической Церкви, которым удалось расщепить свою совесть до степени веры в то, что благословение пары не означает одобрения тех самых действий, которые делают их парой, потому что “мы благословляем их как отдельных личностей (индивидов)”. Он уже опровергнут тем фактом, что Церковь благословляла индивидов всех родов и типов (включая гомосексуальной ориентации) в течение всей своей истории и поэтому не было никакой нужды в документе, который это разрешает – конечно, не том случае, если имелось в виду не благословение индивидов, а нечто иное. “Нет, они благословляются как идивиды”. Here we go again.

 

Кроме здравого смысла, которым обладает не расщепленное сознание, есть также множество других убедительных аргументов против “Fiducia Supplicans” и интересующиеся легко найдут их в Интернете. Цель данного эссе – предоставить иной вид аргумента против этой декларации.

 

 

Замена

 

Точно также, как пару лет назад, когда когда Папа Франциск “благословил” вакцины, имевшие свой источник в убийстве “беспомощных человеческих существ” и заявил, что ради любви к ближнему мы должны их принять – иначе мы будем эгоистичными грешниками, теперь тот же самый Папа Франциск приказал своим священникам благословлять однополые пары – иначе они совершат грех против церковного единства, заявил он.

 

Совершенно ясно, что в обоих случаях Папа Франциск совершил замену, сняв грех с того, что является грехом и прилепив его к тому, что грехом не является, а именно праведному действию – или по крайней мере являющемуся таковым согласно учению Церкви. Отказ от аморальной вакцины праведен[6]; вакцинация не имеет ничего общего с “любовью к ближнему”, потому что вакцинированный защищает только самого себя, а также потому, что вакцинированный отнюдь не является меньшим распространителем болезни, чем невакцинированный[7], как это было неохотно признано – таким образом, "новая заповедь" Папы Франциска была основана на обмане и лжи.

 

Точно также, не те, кто отказываются благословлять однополые пары потому, что это противоречит учению Церкви совершают грех против единства Церкви, а те, кто вводят противоречащее учению Церкви благословение однополых пар совершают грех против единства Церкви, вызывая разделения и смятение в умах. Нет еретической “Fiducia Supplicans” – нет смятения и разделения, нет “вы согрешаете против единства, потому что вы отвергаете еретическую “Fiducia Supplicans” – это ложь. Заслуживает внимания, что эта ложь представляет собой образец типичной “логики” нарциссиста, функционирующего на уровне привычного переноса своего собственного греха на того, кто этот грех отвергает и потому выставляемым дурным по природе своей: “Ваше предложение греховно” – “Нет, это ты греховен, потому что ты считаешь мое предложение греховным!”, и т.п.

 

Невозможно переоценить важность того факта, что Папа Франциск не смог бы провозгласить принятие аморальной вакцины обязательной для христиан (и тех, кто радеет “о благе ближнего” в целом), если бы он не замаскировал грех (или “мерзость”), присущий идее причастия плодам абортов человеческих эмбрионов. Аналогично, он не смог бы приказать благословлять гомосексуальные пары без “откладывания в сторону” слова “грех” относительно гомосексуальных отношений. Название их “грехом” (или “мерзостью”, как называет их Писание) в соответствии с учением Церкви означало бы, что благословение гомосексуальных пар невозможно – в отличие от гомосексуального человека, индивида, как было сказано выше. В случае с оскверненной абортом вакциной, название ее тем, чем она является, а именно – “греховной, аморальной, дьявольской, символом человеческой развращенности” сделало бы невозможным принуждение верующих к ее принятию.

 

 

Нежеланные, использованные

 

Кроме легко распознаваемых сходных черт, таких как избегание использования слова “грех”, откладываниe в сторону учения Церкви и его  одновременной проповеди, вечного девиза “ради блага других” который давно подменил христианское правило “ради лучшего блага = ради Бога который есть абсолютное Благо” и т.п. существует также другое сходство или лучше сказать вектор который связывает вместе два этих феномена, делая их последовательными шагами по пути к тому, что пока еще скрыто. Это вектор ущербления или даже вовсе отмены личности рожденных и нерожденных человеческих существ, ради блага других.

 

Эссе “Причастие оставленности”, написанное в 2021, рассматривало созданную оскверненной абортом вакциной дилемму сквозь призму личности абортированного человеческого плода женского пола, последовательно редуцируемой вплоть до аббревиатуры “HEK293” (“human embryonic kidney”, “почка человеческого эмбриона”). В нем я спорила, что, в противоположность римско-католической теории об удаленной кооперации со злом[8], каждый следующий шаг в использовании тела человеческого существа представляет собой все более решительный шаг в процессе расчеловечения/деперсонализации – ее и тех, кто производят некие действия над ее телом/пользуются их результатом, как бы “удаленно” они не участвовали в этом процессе. Это вектор оставленности человеческого существа, который стирает ее личность, а также самооставленности/стирания собственной личности тех, кто участвует в этом.

 

Очень коротко: мать делает аборт, плод является человеческим существом в момент аборта и сразу же после него. Ее тело является телом человеческого существа, личности – чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на изображение человеческого плода 3-4 месяцев, примерного возраста, в котором произошел аборт будущей “HEK293”. С момента, когда ее тело было помещено в холодильник “для дальнейшего использования”, оно начинает терять человеческое достоинство/личность. Некий ученый решает произвести экстракцию органов из этих “отходов” и проэкспериментировать с ними. Однажды он или кто-то другой достигает успеха, клетки органа начинают воспроизводиться бесконечно и потому им дают название “бессмертные”. В конце концов эти “бессмертные клетки”, названные “HEK293”, появляются на научном рынке, чтобы быть проданными и использованными в дальнейших экспериментах и продукции разнообразных товаров “ради блага других” включая вакцины, косметику, а также для дизайна различных вкусовых добавок. Каждый шаг уничижает и атомизирует личность убитой, до тех пор, пока она не делается практически не существующей. Каждый шаг таким образом имеет в себе скрытый вектор оставленности, ее и идеи того, чем является человек.

 

Этот вектор оставленности и стирания другого человеческого существа стремится к аду (абсолютной покинутости) и каждый участник его разделяет. Причаститься вакцине, имеющей свой источник в убийстве и использовании человеческого существа, ребенка, без малейшего дискомфорта и раскаяния означает сделать и жертву и себя самого нелюдьми. Когда это совершается в мире, это просто мерзко – достаточно мерзко для того, чтобы некоторые не христиане отказались это делать. Когда же это совершается в Христианской Церкви, с главой этой церкви заставляющим верующих делать это, называя "грехом" отказ причаститься плоду греха - это означает не только то, что он делает пользу, извлеченную из убийства, абсолютно морально неотягoщенной и даже праведной, он также неявным образом, посредством “благословения” вакцины освящает и благословляет убийство этого ребенка и его использование – и это мерзость запустения или по крайней мере вектор в этом направлении.

 

Аргументация выше основана на идее личностности, присущей человеку с момента его зачатия; человек создан по образу и подобию Бога и потому священен. Именно поэтому аборт и извлечение пользы из него – зло, вне зависимости от того, почему это делается. Многие не христиане не разделяют это учение Христианской Церкви, однако они способны видеть личностей в людях в по сути сходной ситуации, в уничтожении их в нацистских концлагерях – не только уничтожении, но и в использовании того, что может быть использовано в их телах, например кожи для производства сумок и абажуров или волос – для матрасов. Многие понимают, что в то время как уничтожение человека является злом, использование его тела и отношение к нему как к сырью почему-то выглядит гораздо большим злом, чем-то невыразимо дьявольским. Полагаю, что дело в инстинктивном понимании присущего человеку врожденного достоинства.

 

Перейдем теперь от тех детей, которые намеренно не были рождены к тем, кто будут намеренно рождены – и к тому же самому вектору деперсонализации и оставленности, латентно присутствующему в довольно-таки новаторской концепции “гомосексуальная семья”.

 

 

Желанные, использованные

 

У гомосексуальных пар теперь есть возможность иметь “своих собственных” детей – не зачатых нормальным образом, но "созданных" специально для них.[9]  Пара лесбиянок получает чью-то сперму, впрыскивает ее в одну из них, беременеет и производит на свет ребенка, который с момента зачатия лишен своего естественного (т.е. данного ему биологией его вида) права иметь отца – права, которое имеется у него в случае с гетеросексуальной парой или даже не права, а естественной принадлежности зачатия  нормальным стародавним способом. Вне зависимости от того, насколько хорош отец, ушел ли он или даже погиб до рождения ребенка – у ребенка, рожденного от гетеросексуальных отношений, есть хотя бы ощущение своей причастности к биологической нормальности своего вида, т.е. факт, что он был естественным результатом полового акта его родителей, отца и матери, мужчины и женщины, состоявших в отношениях друг с другом. Ребенок может легко идентифицировать себя и свою личную историю с историей человечества и его основополагающими архетипами.

 

“Созданный” ребенок не имеет этой нормальности, которая всегда принималась человечеством как должное. У “искусственно созданного” ребенка нет отца, выполняющего ключевую роль в его развитии; отца, помогающего процессу эмоционального отделения ребенка от матери и отучению его от инфантильного нарциссизма. Или отца, на своем примере учащего его что значит быть мужчиной. У такого ребенка не будет ежедневных наблюдений за отношениями его отца с матерью, за тем, как общаются между собой муж и жена, мужчина и женщина и т.п. Понятие отцовства также не будет узнано этим ребенком на практике, по крайней мере так, как оно узнается ребенком гетеросексуальных родителей. Одним словом, то, что естественно происходит в жизни ребенка гетеросексуальных родителей, т.е. желательная норма, нарушение которой в силу несчастных обстоятельств всегда воспринималось как трагедия, в данном случае отбрасывается/отменяется методом рождения ребенка в гомосексуальной “семье”.

 

Вектор покинутости (или анти-привязанности) еще более очевиден в ситуации с двумя гомосексуальными мужчинами, добывающими “своего собственного” ребенка посредством суррогатного материнства. Их сперму впрыскивают некоей женщине, рождается ребенок, а затем теснейшая и главнейшая из всех связь, между матерью и ребенком, насильственно разрывается и ребенок теряет свою мать = три ключевых года эмоционального симбиоза с ней и безусловную любовь, которую ни один мужчина не может дать, точно также как ни одна женщина не может позже помочь ребенку эмоционально отделиться от своей матери (стать отдельной от нее личностью). Естественно, описанные выше потери, вызванные отрицанием потребности ребенка в отце для его нормального развития, приложимы и к случаю отрицания его потребности в матери.

 

Символически, ребенка забирают у его отца или матери две женщины или двое мужчин, которым он нужен для удовлетворения их потребности иметь “настоящую семью”. Базовые права и потребности ребенка: иметь отца и мать, мужчину и женщину, два пола, два различных устройства психики, взаимодействующие и стимулирующие его собственную психику различным и уникальным образом отброшены, принесены в жертву, оставлены ради потребности двух взрослых – не задумываясь об удовлетворении его базовых потребностей, необходимом для его нормального развития. Допустимо сказать, что подобное пренебрежение потребностями ребенка означает отрицание его личности. И возникает вопрос: чем эта ситуация отличается от ситуации с “украденным поколением” детей аборигенов в Австралии и почему первая принимается как данность многими из тех, кто справедливо осуждает вторую?

 

Видимо, легко не заметить потребностей детей, если идентифицировать себя с некоей идеологией или с обсуждаемыми гомосексуальными парами. “Они любят друг другa, почему же они не могут иметь своих детей” или “они семья” или даже “они имеют право иметь детей”[10]. Я надеюсь, что эти аргументы выглядят теперь несколько иначе, после рассмотрения идеи ребенка, который почему-то должен быть зачат неестественным образом ради других, не иметь отца или мать, а иметь двух отцов или двух матерей ради психологических потребностей или личных желаний этих других – его естественная, врожденная связь с его настоящим отцом или настоящей матерью разорвана или отменена ради блага этих других, его развитие как мальчика или девочки ущерблено ради блага других и т.д., чтобы те, кто “заполучили” его у настоящего отца или настоящей матери чувствовали себя комфортно и “любили” его. Ни один любящий родитель (гомосексуальный или гетеросексуальный) никогда бы не пожелал своему ребенку описанной выше трагической ненормальности, если только в его психике не присутствует нечто, делающее невозможным для него заметить эту трагическую ненормальность.[11]

 

Я убеждена, что гомосексуальность и гомосексуальные пары должны рассматриваться в свете естественного следствия брака, детей. Нет никакой проблемы в том, чтобы благословить гомосексуального человека и есть огромная проблема (невозможности) с благословением гомосексуальной пары. Почему так? – Потому что гомосексуальная пара, даже если она не собирается “создавать” детей, теперь имеет эту возможность,  наличествующую в их “семье” в латентной форме – точно также как и гетеросексуальная пара ее имеет, вне зависимости от их фертильности. Таким образом, когда Церковь их благословляет, она тем самым благословляет и эту латентную возможность.

 

Из этого следует, что Церковь теперь благословляет процесс “искусственного создания” детей ради удовлетворения потребностей их гомосексуальных “родителей” и все, что это влечет за собой. А именно, Церковь теперь благословляет практику забирания детей у их настоящих отцов и матерей. То, что их нормальное развитие тем самым нарушается, также благословляется Церковью – в то же самое время учащей, что семьей может быть только союз мужчины и женщины и что такая семья незаменима в деле правильного воспитания детей, с приведением в пример Святого Семейства. Церковь теперь благословляет отмену естественных прав детей (и их биологических родителей) данных им Богом/базирующуюся на эволюции человечества нормальность как таковую; присущие любому представителю нашего вида базовые права и нормальность быть зачатыми и рожденными своими родителями, иметь к ним привязанность или, в случае трагедии, иметь привязанность к заместителю отца или матери – все это в то время, как та же Церковь учит о богословии естественной семьи, о семье как символе любви Бога к людям, достоинстве человека, созданного по образу и подобию Божию и т.п..

 

Таким образом, Церковь теперь благословляет насилие над личностью детей и поэтому благословение гомосексуальных пар имеет тот же вектор, что и благословение оскверненной абортом вакцины. Это вектор оставленности и лжи – оставленности и лжи, присущие “новому творению/созданию”, созданию вакцины из ребенка или созданию самого ребенка. В первом случае отрицается личность детей = они оставлены посредством использования их тел для блага других и посредством их “вычеркивания”, во втором – посредством использования всего их существа для блага (воли) других, a затем их покинутость увеличивается благословением гомосексуальных пар и не просто усиливается – ее заталкивают, если так можно выразиться, в горло верующих, которые все еще чувствуют во всем этом нечто неправильное.

 

Ну что же, верующие, вот оно, но не только то, что вы думали, не только потому, что это противоречит осуждению гомосексуализма Писанием и не только потому, что гомосексуальность создает хаос в Творении, давая “неправильный знак”,– не знак Адама и Евы, а знак Адама и Адама или Евы и Евы взамен, противореча “мужчину и женщину сотворил их”, а затем положил им быть вместе для воспроизведения рода людского и проклял Содом и Гоморру. Нет, это еще не есть “мерзость запустения”. Настоящая мерзость – это жертвоприношение детей ради того, чтобы питать извращенный искусственный мир, который Церковь сейчас изо всех сил пытается благословить. И “мерзость запустения” – это притворяться, что она этого не делает.

 

 

27 января 2024

 

 

 

​